Холод

Коридор и выход на балкон. Здесь стоял капитан, стоял, перечитывая радиограмму из Штаба. Я постоял рядом и пошел дальше.

Путь по коридорам и комнатам... Это трудно, очень трудно описывать словами.

Где-то на мостике прозвучали знакомые уже слова капитана: «Самый полный вперед!» И, уже голосом старпома: «Давай реверс!» В турбинном отсеке пожар, а здесь... Здесь начиналась эпидемия. Врачи делали все возможное, но нельзя вылечить от того, чему нет названия. Люди гибли, гибли, гибли...

Я бреду среди них, невидящий и невидимый. Пока не добрел до рентген-кабинета, а из него не вышел в коридор. Впереди на стуле сидит знакомый силуэт в капюшоне. Кто ты?! Фигура не отвечает — вместо нее наступают потеки льда, и я отхожу назад, к окну, пока не схлынет наваждение. Теперь за ним.

Что это — морг? Одну за другой выдвигаю полки с телами, и все они исчезают в белом свете. Прочь отсюда!

Я шагаю к решетке.

Страх

Решетки, коридоры, снова решетки. Что здесь было — тюрьма?

Да. Вижу камеры. Все пустые, кроме последней. Что произошло здесь, узник? Покажи мне. Контакт...

Комендант проходил по этому коридору, когда айсберг протаранил ледокол. Клетки открылись, и узники ринулись на свободу. И я с ними. Но куда, куда нам бежать? Наружу? В буран? Никто не пошел туда. И в камеры тоже никто не вернулся.

Камера пуста, но откуда-то сверху доносится стук. Выхожу и поднимаюсь по лестнице. Стучит узник. Он один, и я подхожу к нему. Кто сделал это с тобой? Протягиваю руку — и продираюсь сквозь видения и чудовищ. Вновь настигаю его — и все повторяется. Куда ты, вернись! Не беги, мне нужно, очень нужно узнать. Протягиваю руку...

Новое видение постепенно становится явью. Поднимаюсь на верхний ярус, обхожу зал кругом — и спускаюсь в рубку. Их было двое здесь — один стрелял, а второй должен был освещать ему цели. Я помогу вам. Сперва осветителю, потом стрелку. И уйду отсюда.

Вольер с собаками. Простите, псины, я должен. За дверью — лестница вверх, рубильник и путь дальше. Войти в одну дверь, чтобы описать петлю и выйти в другую. В комнате с камином люк, прыгаю туда. Там, внизу, меня встретит фигура с двумя автоматами. У меня только один автомат, но стреляю я лучше.

Контейнеры. Среди них можно погреться и выйти в комнату с патронами. В следующем помещении они очень пригодятся. Заканчиваю перестрелку, Теперь — в ту заблокированную дверь. Где-то на стене должен быть рубильник... Комната с красной кнопкой! Наконец-то. Из нее должен быть выход наружу. Вот он. Преступники не пошли туда, но я не преступник. Я пройду.

Бегство

За бортом ревет ветер, вырывая из тела тепло, как клещами. Если я хочу успеть наружу, придется бежать. Вот пролом в решетке, а справа от него, очень кстати, привязана лестница. Значит, бегу вправо.

Путь преграждает вывалившийся из окна кусок воздуховода. Но рядом с ним есть незапертая дверь, и я ныряю внутрь. Нет, продолжить двигаться под крышей не получится, я могу только вышибить из-под трубы лавочку и выйти наружу. Вправо, дальше, до следующей двери. Здесь уже можно согреться и идти нормально.

Новое чудовище: крылышки мотылька и огромные когти. Я уже разучился удивляться и просто стреляю. Не знаю, было ли оно когда-то человеком, но вылупилось вот из этого ледового кокона. Мотылек, да...

Дергаю рубильник, и мой путь снова по открытому пространству. Прямо и направо, в обход надстройки. Там, в контейнере, теплится костер, и я греюсь у него. Но недолго. Дальше, направо и между контейнерами. Где-то тут должны быть лестницы на главную палубу. Вот одна валяется, но зато цела вторая! Там, наверху, остов вертолета. Пробираюсь внутрь и вижу тела. Контакт...

Они пытались улететь, но люди в робах заключенных обрубили крановые тросы, и тот упал. Чтобы хоть кто-то остался в живых, я хватаю автомат и выпрыгиваю наружу. Не давать им трогать тросы! Я веду огонь, и фигурки в робах отступают. Вертолет улетает, оставив меня внизу. Что ж, комендант должен быть готов к такому исходу.

Теперь быстро в дверь! Здесь наверху — маленькая кабина с кнопкой, открывающей ворота в ангар. Теперь я смогу туда попасть.

В ангаре — лампочка и толстая дверь наверху. А за дверью — монстр с двумя автоматами! Но я уже знаю, как с ним бороться. Сложнее с двумя «мотыльками», впорхнувшими в дверь после: шустрые, гады! Все, можно выходить обратно в ангар, под картинкой спрятан рубильник, и нужно закрыть ворота. Теперь есть доступ к дальней двери.

За дверью «мотылек» и новая дверь. За ней — снова «мотылек». Я иду все дальше и дальше, в зале с машинами меня пытаются остановить, но я стреляю. Теперь дернуть рубильник в конце зала — и на второй ярус. Где-то там выход. Только, чтобы воспользоваться им, придется сразиться с «македонцем». Я выйду.

Звери

Греюсь у костра, ведь сейчас снова придется идти «на воздух», перебежать к новой двери. Согреться — и снова наружу. По лестнице вверх и в помещение. Внизу убиваю неприятного вида существо с ключами вместо пальцев. Само напросилось, я не к нему шел, а вот к этому парню. Для него не все еще потеряно. Контакт...

Я — крановщик и бегу к «боевому посту». Мне не положено знать, что происходит в турбинном отсеке или в трюме, я знаю, что если не убрать стрелу крана, она рухнет. Наружу — и в кабину. Дело сделано.

Дальше, вниз. Через автоматчиков — к большой железной двери. За ней помещение с контейнерами. Включаю в нем свет и вхожу в еще одну такую же. Здесь — холодильник. С потолка свисают говяжьи туши, одной из которых я касаюсь...

Нет, я не хочу! Но никто не спрашивает корову, ведомую на убой. Узкий коридор не дает выбраться, спереди и сзади — такие же обреченные. Товарка впереди лишается головы, и приходит моя очередь. Не-е-е-е-е-е-ет!

Иду дальше и с ужасом смотрю на висящие туши. Теперь я их очень хорошо понимаю. А кто это там, в конце коридора? Контакт...

Я — палач. Очередная корова дошла до конца коридора, и пора опускать нож, но я не могу этого сделать. Рука не поднимается. Лучше дернуть другой рычаг и выпустить их всех. И будь что будет...

Возвращаюсь. Больше нет говяжьих туш, вместо них висят... другие. Почему-то мне их совсем не жаль. Ухожу из зала с контейнерами, и из зала с электрокамином тоже ухожу, с боями. Мне нужно в другую железную дверь — за ней скорчился парень. Контакт...

Откуда здесь столько ободранных до мяса собак? Только не паниковать. Это кухня, и собачкам есть чем полакомиться. Кушайте, хорошие собачки. Не смотрите на меня, пока я ползу на корточках. Не нужно так рычать, я не трону вашей еды. Мне просто нужно пересечь комнату. Я не буду чересчур приближаться к вам. Я просто ползу и тихонько молюсь. А вот эту собаку, у дверей, мне не обойти. Могу только сбросить вон тот кусок мяса на пол. Он вкуснее костей. И тихонько, очень тихонько — на выход...

Кажется, я успел поседеть за эти минуты. Теперь вхожу в комнату; в отличие от этого повара, я вооружен. Пересечь комнату, включить свет — и обратно. Ни собаки, ни автоматчики не остановят меня. Вот выход.

Большой столовый зал. Включаю свет и подбираю патроны. Если уж они тут есть — быть драке, но я привык. Мне нужно выйти в проломленный «македонцем» проход. И я выйду.

Яд

Выбираюсь из пролома в полу и двигаюсь вперед. Путь прост и враги старые, родные. Разблокировать дверь — и идти дальше, через комнату с красной кнопкой, потом лифтом — лишь бы двигаться. Дергаю рубильники, стреляю и иду. И ничему не удивляюсь. Откуда здесь рыба, например. Да мало ли?

Якорный отсек. Цепи валяются на полу, не натянуты, и я займусь ими и судьбой вон того матроса, как только разберусь с новым «македонцем».

Вот и все, якорные цепи натянуты, как струны, значит, можно подниматься. Снова выхожу наружу и перебегаю к следующей двери. И новое видение.

Я не знаю, кто я, но на этот раз — не просто наблюдатель. У спящего матроса я заберу ключ и отопру дверь в коридоре. А ты спи, матрос...

Вхожу в этот же коридор и не узнаю. Огромный аквариум пробит, и коридор залило льдом. И матрос погиб. Он слишком любил поспать и слишком тяжело просыпался. Контакт...

Я просыпаюсь не в пример легче. Едва завыла сирена, я уже на ногах и закрываюсь в гальюне. Матрос не знает, зачем, но я-то помню. Удар, и из-под двери течет пода. Теперь можно (нужно!) стремглав нестись из комнаты, по коридору, по лестнице вниз и через двор. Там мой пост, я там нужен.

Аквариум пуст, и я срезаю путь через него. Разблокировать дверь в коридоре, потом в каюту, из нее, через дыру в стене, в следующую... Дальше, дальше.

А по этой каюте ударило айсбергом. Через пролом корпуса спускаюсь ниже и продолжаю двигаться. Оледеневший коридор и снова каюта. Теперь наверх. Здесь выход.

Выбор

Наверх по лестнице. Разблокировать дверь, обрубить «мотыльку» все лишнее и идти дальше. Впереди сразу двое: «мотылек» и автоматчик, трачу патроны, но выживаю!

Мимо аквариума с полярным медведем иду в каюту. Здесь жил киномеханик. Прежде чем все началось, он вставил пленки в киноаппарат. А в соседнем зале можно будет их просмотреть, Может, удастся отвлечься на пару минут?

Нет, увы, даже кино на этом судне неправильное. Ну где это видано, чтобы фигуры с экрана стреляли в зрителей? Я стреляю в ответ — и они падают. До тех пор пока на подмогу им не приходит «македонец», разорвав ткать экрана. Я убиваю его и иду в дыру, за экран.

И снова разрушенный реактор. Но теперь я уже знаю, что произошло. Когда все случилось, до взрыва реактора оставались минуты. И здесь одни люди договорились бросить других умирать на лишенном энергии, зараженном радиацией корабле.

В этот момент со мной что-то происходит. Как будто смертоносное излучение снизу наполняет меня мощью. И что-то большое, мудрое начинает опекать меня. Багровый свет из трещин убивает чудовищ, но дает мне силы. Может, у меня начались галлюцинации? Не знаю, не хочу знать. Мне просто нужно идти вперед.

Теперь наружу. Здесь, наверху, заключенные пытались не отпустить вертолет. Дальше, дальше... Огибаю надстройку и вхожу внутрь. Туда, где работал капитан перед происшествием.

Я помню этого паукообразного монстра. Однажды я убивал такого, но теперь у меня нет трубы, за которой можно было бы спрятаться, а он так подвижен! Но что это? Похоже, ожившее сердце корабля не оставляет меня. Теперь все зависит от моего проворства. Паук не может спокойно пробежать мимо огнедышащей трещины и не остановиться, чтобы ее заморозить. В этот момент он — мишень. Пуля в ледяную корку на трещине — пара пуль по лапам. И бегать, все время бегать кругами. Теперь я неутомим, а лап у него всего четыре. Я справлюсь!

Попадаю в помещение по другую сторону от аквариума с медведем. Потерпи, мишка, я не дам тебя в обиду. Контакт...

Тебя, большого и сильного медведя, загнали в собственную берлогу и застрелили двое маленьких и слабых существ. Один из них сейчас войдет. Из берлоги есть выход, но второй следит за ним. Посмотри, медведь: если обойти слева, можно сбросить эту глыбу и перекрыть проход; нет, подожди, пока он не войдет в пещеру. Вот видишь: он, больше не самоуверенный хозяин жизни, стучит кулаками по завалу и зовет на помощь, не замечая ничего вокруг. Даже медведя, уходящего за его спиной к выходу. Уходи, медведь, он не стоит твоих когтей. Удачи тебе!

И я тоже уйду отсюда.

Огонь

Корабль покрывается трещинами. Я знаю: это его огненное сердце зовет меня. Вот сейчас — слева. Я впитываю живительное тепло и бросаюсь под ледяной ветер. До чудом уцелевшего трансформатора, от него до остатков рубки справа. Отсюда моряки управляли двигателями, до последнего пытались вывести корабль. Теперь остались только обломки.

За угол влево до следующей трещины и в дверь. От этой двери — направо и вверх по лестнице. Кажется, вот он, капитанский мостик. Здесь, перед дверью, стояли двое. Сперва ругались, а потом начали стрелять и ворвались внутрь.

Вот как погиб капитан. И теперь понятно, почему погибло столько людей. Они убили капитана, но не смогли совладать с кораблем. Отсюда старпом дал команду на реверс, а комендант приказал заводить вертолет. Они всех погубили...

Хотя постойте, капитан, кажется, еще не умер! Они несли его вниз. И я пойду туда. Кажется, скоро все решится.

Хронос

Все затихло. Только холодное солнце висит в небе, и снег время от времени становится черным. Я бреду вдоль алых трещин под тексты Экклезиаста — от видения к видению.

Вертолетная площадка была прямо над реактором. Именно туда отнесли капитана. И улетели. А сердце корабля осталось на месте — слепое, но живое и жаждущее справедливости. Здесь и сейчас, над развороченными останками реактора я дам последний бой.

Из недр реактора поднимается Хронос и взмахивает молотом. Бой начался. Нет, он не враг мне — мы союзники. Хронос могуч, но слеп, он не может отличить меня от своих порождений. Я понимаю это и держусь у него за спиной. У нас один враг — все прибывающие чудовища. И мы уничтожаем их. Он молотом, а я — руками. В моих ладонях проснулась сила, и я выплескиваю ее, сжигая монстров. Тогда на одном из моих пальцев загорается красный огонек. С каждым убитым чудовищем — новый огонек. С каждым чудовищем, погибшим под молотом, огонек гаснет. Это странная, жестокая игра, и я ее принимаю. Сожженный монстр — и огненное кольцо опоясывает поле боя. Заряжаюсь от него — и убиваю нового. И еще, еще! Да, Хронос, я достойный игрок. Раз смог добраться сюда. Протяни мне руку — и я выберу, что же на самом деле должно было произойти на корабле.

Протяни мне руку, и старпом, может быть, спустится в трюм ликвидировать последствия аварии, а не вручит капитану депешу.

Протяни мне руку, и комендант бросится на помощь раненому.

Протяни руку, и инженер поддержит капитана, подарит ему кораблик.

Дай мне руку, Хронос. Мы выведем «Северный ветер» из этого ада в чистые воды. Над ним будет сиять яркое полярное солнце, и капитан протянет руку другому, не прошедшему семнадцать кругов этой преисподней Александру Нестерову.

Анабиоз: Сон разума (Сryostasis) - часть 1